На другой день, 8-го марта Джон со всем своим семейством с утра уехал в город на утреннюю службу в церковь. На охоту выехали в 16 часов, когда стала спадать дневная жара. Для охоты у него был пикап Тайота Хеликс, со всеми накрутками и наворотами. В первый день я не мог понять для чего ему такой автомобиль, да ещё на такой резине. Как только мы выехали в горы, мне стало всё понятно. Дороги были проложены вдоль склонов, а не как обычно в горах на вырубленных карнизах поперёк склонов. В некоторых местах угол подъёма или спуска был под 50 градусов, правда такие участки были всего по несколько метров, не более 25-30. Вот оказывается для чего, все возможные блокировки, пониженные передачи, усиленные тормоза, зубастая, но мягкая резина. Признаюсь в первые минуты мне было очень жутко, а временами просто страшно. Но через часок я успокоился, видя как Джон спокойно, уверенно просто виртуозно ведёт авто по горным дорогам. Примерно через пару часиков мы заметили трёх клипспрингеров и сумели подъехать к ним метров на 120. Это была одна самка и пара самцов. Позиция для выстрела у меня была идеальная, но пуля прошла мимо. Я так и не понял почему. Конечно ситуация была неприятная, но я почему-то не расстроился, так слегка. Вскоре стемнело, а мы были далеко в горах. В темноте дорогу было видно буквально в нескольких метрах, остальное скрывали кустарники. Если дорога шла вверх, то вовсе ничего не было видно. Тем не менее Джон уверенно вёл авто и не разу не промахнулся.
9-го марта выехали в горы после завтрака. Джон взял ещё одного местного следопыта. Он стоял в кузове и осматривал склоны гор. Через пару часиков он постучал по крыше и указал рукой в право от нас на противоположный склон. Я как не пытался, так ничего и не увидел. Джон минут 5-7 рассматривал в бинокль и объявил, что это самец с рожками, неплохой трофей. Он находился намного ниже нас, стоял на светлом камне. Мы двинулись вниз, чтобы оказаться напротив него. Спуск был довольно тяжёлым, крутым, каменистым и местами заросший густым кустарником. Минут через 40-50 мы оказались на крошечной площадке, дальше крутой почти открытый спуск. Идти нельзя, заметит или услышит. До цели 180 метров, а он такой маленький. Прицел установили на 200 метров, я снял куртку, свернул и подложил под карабин, кое как улёгся, свернувшись калачиком, поймал в прицел козлика и стал ждать когда он повернётся ко мне боком. А он всё стоял как изваяние и что-то рассматривал внизу. Джон прошептал мне чтобы я стрелял ему в хребет, но я решил стрелять ему в основание шеи. После выстрела я увидел, как козлик развернулся в право, из под него поднялось облако пыли, он немного отбежал и остановился боком ко мне. Я прицелился и выстрелил ещё раз, он лёг сразу. Руки, ноги и всё остальное тело била сильная дрожь, такая сильная, что бинокль плясал и прыгал в руках и я не мог поймать точку, где лежит мой трофей. Джон прошептал, что он ещё живой и шевелит головой, надо ещё раз выстрелить. Я попытался, но руки не слушались и я передал ему карабин. Он выстрелил и козлик замер. Джон послал следопыта за трофеем, а мы остались ждать на карнизе. Как быстро и ловко он спустился вниз не передать словами, это надо видеть. Без всякой навигации с нашей стороны, он поднялся точно к тому месту где лежал клипспрингер поднял его и с ним пошёл вниз, а потом по ущелью вниз к дороге. Мы вернулись к машине и поехали за следопытом и трофеем.